Мы начинаем с конца

Прочтите Послание к Титу 2:11–14 и Откровение 1:7–8

Мы начинаем с конца. Не с яслей. Не с мудрецов, принесших дары поклонения, и не с пастухов, ликующих в изумлении. Не с посещения Марией Елизаветы и не с ангела, явившегося Иосифу во сне. Мы начинаем не первого пришествия Христа, а со второго.

Как книга, в которой все главы переставлены местами, так и период Адвента, как, впрочем, и весь христианский литургический год, начинается с конца.

И нужно сказать, что это не спокойное, приятное окончание, при котором «они все жили долго и счастливо». Это окончание прекрасное и пугающее, благоговейное и страшное. Это окончание простирается намного дальше пределов нашего человеческого понимания: «И второй раз придет со славою судить живых и мертвых, Его же царствию не будет конца».

Адвент имеет эсхатологическое начало – он начинается с силы и славы Христа, Его праведного суда, полной победы и вечного царствования. Адвент заставляет нас позабыть свою сентиментальность по отношению к христианству и приглашает нас в намного более величественную и всеохватывающую историю вселенной, в которой воплотившийся Бог был положен в ясли, взошел на крест и однажды воссядет на троне. И тогда перед Ним преклонится всякое колено, и всякий язык исповедает, что Он есть Господь (Фил. 2:6–11).

И как в случае реакции Исайи на видение Божией святости, так и нашей естественной реакцией, когда мы размышляем об удивительном и славном втором пришествии Христа, являются слова: «Горе мне! Я человек с нечистыми устами» (Ис. 6:1–5). Думая о святости и силе Христа, мы неизбежно падаем на колени в покаянии и смирении. Как Фома после встречи с воскресшим Христом, мы также провозглашаем: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28).

Исходя из описания второго пришествия, становится понятно, что следовать за Иисусом означает подчинить Ему всё в покорности и поклонении. Мы откликаемся на обещанное возвращение Христа – «блаженное упование» – страстным стремлением и ожиданием, определяющим нашу жизнь здесь и сейчас, когда мы говорим «нет» искушениям греха и живем как народ, «ревностный к добрым делам» (Титу 2:11–14).

Когда мы начинаем с конца, Адвент воздействует на нас как раз так, как нужно: дает нам встряску в нашем комфортном христианстве и привычном служении, погружая нас глубже в покаяние, посвящение и надежду. И если мы смотрим с эсхатологической точки зрения, тогда мы правильно подходим к яслям, потому что мы знаем, что там, завернутый в пеленки, лежит Спаситель, чье славное возвращение и в самом деле является нашим блаженным упованием. Это «наш великий Бог и Спаситель Иисус Христос».

[ This article is also available in English,  español,  Português,  Français,  简体中文,  한국어,  Indonesian, and 繁體中文. See all of our Russian (русский) coverage. ]